Принцип выяснения действительных обстоятельств дела имеет две разновидности, одна из которых получила название принципа объективной истины, а другая — принципа судебной (формальной) истины. В системе принципов правосудия принцип объективной истины долгие годы занимал одно из ведущих мест. Именно на него ссылались вышестоящие суды, отменяя судебные решения ввиду их необоснованности. Однако в последние годы с изменением содержания самого принципа произошел отход в судопроизводстве от принципа объективной истины и усиление принципа состязательности.
В советском гражданском процессе принцип выяснения действительных обстоятельств дела назывался принципом объективной истины и был выражен, прежде всего, в статьях 15 и 30 Гражданского процессуального кодекса 1964 г. [1]. Большинство авторов понимали под принципом объективной истины обязательное полное соответствие выводов суда действительным обстоятельствам дела. Содержанием данного принципа является всестороннее, полное и объективное выяснение действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон. При этом всесторонность означает охват всей совокупности вопросов, касающихся прав и интересов той или другой стороны спора; полнота заключается в привлечении всего круга обстоятельств и всех материалов, имеющих отношение к делу; объективность – обоснованность выводов суда объективными данными, а также его беспристрастное и добросовестное отношение к фактам, критическая оценка доказательств [2, с. 116]. Следовательно, обязанность выяснения действительных обстоятельств дела в конечном счете возлагалась на суд, который искал и собирал недостающие доказательства как бы по собственной инициативе. В случаях же, когда суд с этой задачей не справлялся, решение по делу подлежало отмене.
Поэтому принцип объективной истины в советском гражданском судопроизводстве представлял собой установленное правом требование, в силу которого суд обязан принять все меры к достоверному установлению всех обстоятельств дела и правоотношений, от которых зависит вынесение законного и обоснованного решения суда.
При таких условиях процесс по гражданскому делу был в значительной мере инквизиционным (следственным), что привело к ряду негативных последствий:
1) суд должен был сам вести следствие, нередко действуя при этом в пользу одной стороны, как бы становясь ее адвокатом;
2) обязанность суда отыскивать и собирать недостающие доказательства позволяла некоторым адвокатам и юрисконсультам перекладывать свои обязанности по доказыванию на суд.
Недостатки принципа объективной истины привели к тому, что принцип выявления действительных обстоятельств дела в Гражданском процессуальном кодексе Республики Беларусь 1999 г. стал называться принципом формальной истины и получил другую формулировку. Гражданское судопроизводство восприняло данную концепцию, ориентируясь на западноевропейские системы правосудия.
Принцип установления истины в своих требованиях обращен ко всем участникам судопроизводства. Формальная истина предполагает, что на стороны и других юридически заинтересованных в исходе дела лиц возложена обязанность самим принимать необходимые меры к выяснению и представлению необходимых для установления истины доказательств. При этом ч. 2 ст. 56 ГПК возлагает обязанность добросовестно пользоваться принадлежащими им процессуальными правами на всех юридически заинтересованных в исходе дела лиц. Всякие попытки затянуть процесс или отклониться от существа дела пресекаются судом [3]. Такую же направленность имеют нормы ГПК, обеспечивающие надлежащее исполнение процессуальных обязанностей лицами, юридической заинтересованности в исходе дела не имеющими (свидетелями, экспертами, специалистами, переводчиками, понятыми, хранителями арестованного или спорного имущества). В частности, свидетель обязан правдиво и полно рассказать суду обо всем, что ему известно по делу, ответить на поставленные вопросы (п. 2 ч. 1 ст. 93 ГПК) [3]. Суд в свою очередь имеет лишь обязанность содействовать данным лицам в выяснении всех соответствующих обстоятельств и осуществлении их окончательной оценки по своему внутреннему убеждению. Конечно, процесс становится более состязательным. Следственное начало в процессе, когда суду принадлежит главенствующая роль в доказывании, теряет свои позиции. Таким образом, происходит замена способов достижения истины, что не означает самого отказа от ее достижения.
В.А. Рязановский выделяет негативные стороны принципа формальной истины: «Плохо то правосудие, которое ограничивает свои задачи достижением формальных результатов, такое положение граничит с сознательным допущением неправосудия. Суд должен установить право действительно существующее, а не формальное право. И если организация процесса в положительном праве лишает суд возможности установить материальную истину и ограничивает суд достижением формальной истины – значит, в этом государстве неправильно организовано правосудии» [4, с. 32].
Можно выделить и некоторое противоречие между содержанием принципа формальной истины и содержанием норм ГПК. Так ч. 1 ст. 423 ГПК 1999 г. закрепляет, что при рассмотрении дела в кассационном порядке суд по-прежнему проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции как по имеющимся в деле, так и по дополнительно полученным доказательством, как в обжалованной или опротестованной, так и в необжалованной или неопротестованной части, а равно в отношении лиц, не подавших жалобы. Более того, суд кассационной инстанции не связан доводами кассационной жалобы или кассационного протеста и обязан проверить дело в полном объеме (ч. 2 ст. 423 ГПК 1999 г.). Следовательно, по ГПК 1999 г. суд, с одной стороны, не обязан собирать доказательства (что соответствует принципу формальной истины), а с другой — при недостатке доказательств решение суда может подлежать отмене как необоснованное (что характерно для принципа объективной истины).
Предположим, что данное противоречие будет устранено в связи с тем, что суды первой инстанции, опираясь на ст. 20 ГПК, будут более жестко требовать от сторон исполнения их обязанности представлять необходимые для установления истины доказательства. Одновременно эти суды, боясь отмены решений в связи с их необоснованностью (ст. 423 ГПК), будут вынуждены предложить в тех или иных формах практику принятия на себя части доказательственного бремени сторон. В связи с чем принцип объективной истины в основном останется в силе [5, с. 88].
Принцип объективной истины на сегодняшний день не утратил своего значения. При последовательном усилении состязательного начала в гражданском судопроизводстве, не следует в полном объеме отказываться от активно роли суда в установлении фактических обстоятельств дела, так как перед судом поставлена задача быстрого и правильного разрешения дела. В заключение можно отметить, что проблема установления судом действительных обстоятельств дела продолжает оставаться одной из наиболее дискуссионных и актуальных в современной процессуальной науке.
|