«Большое видится на расстоянии». Придет время, и опыт инженерного обеспечения войск в Чечне будет тщательно обобщен и проанализирован. Но уже сегодня можно и нужно делать серьезные выводы, чтобы оперативно реагировать на тактику ведения новой войны.  

Контртеррористическая операция в Чечне имеет ряд серьезных особенностей. Впервые в отечественной истории она была организована по принципу разведывательно-огневой операции, основная особенность которой — стремление разгромить противоборствующую сторону дальними огневыми ударами из зон вне пределов досягаемости противника.  

Контртеррористическая операция еще продолжается, но уже сейчас можно обозначить проблемы, с которыми столкнулись войска. Прежде всего это:  

несовершенство организационно-штатной структуры войск (особенно МВД);  

отсутствие единой системы обеспечения;  

слабый уровень взаимодействия;  

низкое качество подготовки офицеров оперативного и тактического звена;  

недостаточная оснащенность войск современными образцами вооружения и техники.  

Контртеррористическая операция еще раз подтвердила большую роль инженерного обеспечения боевых действий войск. Части и подразделения Министерства обороны, других силовых структур практически решали единый комплекс мероприятий. Это инженерная разведка, фортификационное оборудование местности, устройство и содержание заграждений, преодоление разрушений, разминирование местности и объектов, подготовка и содержание путей и переправ, водоснабжение, инженерные мероприятия по маскировке. Способы инженерного обеспечения остались прежними. Однако в связи с новой тактикой изменились приемы их выполнения.  

Впервые боевики создавали хорошо оборудованные опорные пункты, особенно в горных районах. По характеру и степени инженерного оборудования многие из них представляли собой укрепленные районы. Приспосабливая в населенных пунктах к ведению боевых действий здания, соединенные между собой ходами сообщения и потернами, подвалы, а в Кадарской зоне и подземные выработки (пещеры), террористы заметно повысили свою защищенность. Значительно увеличить эффективность огневого поражения сооружений позволили четкая организация и точность данных всех видов разведки, в том числе и инженерной.  

Основой засадных и диверсионно-террористических действий бандформирований было и остается применение мин-ловушек и фугасов, а также групп мин на путях движения войск, разрушение мостов и дорог.  

В сторожевом охранении на основных и запасных позициях отрывались окопы на отделения, окопы для боевой техники и огневых средств. Для защиты личного состава оборудовались перекрытые щели. Окопы и укрытия для боевой и специальной техники, средств ПВО в районах сосредоточения батальонов отрывались с расчетом дать боевым подразделениям возможность быстро выйти на угрожаемое направление и поддержать сторожевые заставы. Для защиты личного состава оборудовались перекрытые щели, для размещения и отдыха – палатки в котлованах.  

Надо сказать, что инженерные войска Российской армии строго следуют международным требованиям применения противопехотных мин, в том числе дополненному Протоколу II Женевской Конвенции (1980 г.). В качестве основного средства прикрытия позиций в Чечне применяются возимые комплекты противопехотных мин ВКПМ-1 и ВКПМ-2.  

Кроме того использовались управляемые минные поля из комплектов УМП-З, сигнальные мины, невзрывные заграждения (МЗП, проволочные заборы). Их применяют комплексно. Например, для прикрытия базового района одного из мсп были задействованы два комплекта УМП-З, восемь — ВКПМ-1(2), двесте сигнальных мин, пятьдесят пакетов МЗП.  

Для прикрытия блокпостов применялись управляемые минные поля (комплекты ВКПМ-1 и 2), невзрывные заграждения, зоны обнаружения с сигнальными минами. Этот способ оказался эффективным, и рекомендуемым для ведения боевых действий.  

Преодоление заграждений. При выполнении этой задачи широко использовался опыт Афганистана и первой чеченской войны. Это обусловлено тем, что цели, задачи, масштабы и способы ведения минной войны противником и тогда, и сейчас примерно одинаковы. Прежде всего, это срыв передвижения и маневра войск за счет так называемой дорожной минной войны с использованием артиллерийских и авиационных боеприпасов, самодельных взрывных устройств. Преобладает также применение управляемых фугасов.  

В качестве инструкторов минно-взрывного дела боевики используют высокопрофессиональных зарубежных специалистов. Наряду с фугасами различных типов в ход идут противотанковые и противопехотные мины.  

С начала операции обнаружено и обезврежено свыше 8 тыс. взрывоопасных предметов, в том числе инженерных мин — 500 шт., артиллерийских боеприпасов — свыше 3 тыс. шт., авиабомб — около 30 шт., минометных мин — свыше 1 тыс. шт. Для минирования боевики выбирали наиболее труднопроходимые участки местности: горные перевалы, узкие входы в долины, а также подступы к ним.  

Применял противник и комбинированные фугасы, соединяя детонирующим шнуром заряд в кроне дерева с взрывоопасным предметом, установленным в межколейном пространстве. Нередко подступы к месту установки фугасов и провода линии управления взрывом минировались противопехотными минами и гранатами на растяжке.  

Почти все мины и фугасы боевики устанавливали на неизвлекаемость. Более того, один и тот же боеприпас мог иметь не только многоцелевое применение, но и несколько способов постановки на неизвлекаемость.  

Группа проверяла свой участок маршрута двумя способами. Там, где применение противником минно-взрывных заграждений было маловероятно, саперы, не спешиваясь с техники, визуально отыскивали демаскирующие признаки применения МВЗ и с ходу из танковой пушки расстреливали подозрительные предметы (кучи мусора, разбитую технику и т.п.). На участках, где была возможность установки мин или управляемых фугасов, саперы спешивались и тщательно проверяли маршрут и прилегающую к нему местность в полосе до 40-50 м от дороги. Для предотвращения взрыва радиоуправляемых фугасов в состав групп разведки и разминирования входил БТР (БМП) с постоянно включенным передатчиком помех РП-377(Б).  

Опыт боевых действий подтвердил нецелесообразность использования транспортных, дорожных и инженерных машин, не имеющих защиты от пуль и осколков. Были случаи блокирования и поджога ООД на автомобильной базе толпами местных жителей, подстрекаемых боевиками. В связи с этим в состав ООД включались плавающие машины ПТС-2, которые обеспечивали быструю переброску групп разведки и разграждения (саперов) на противоположный берег водной преграды, доставку ВВ, зарядов разминирования и дорожно-мостовых конструкций.  

Важнейшую роль во время операции сыграло также строительство грунтовой дороги на юге по маршруту Таргим — Аргунское ущелье общей протяженностью около 90 км. Она предназначалась для выхода наших войск в ущелье и блокирования проходящей по нему дороги, с тем чтобы не допустить притока пополнения, оружия и боеприпасов в бандформирования.  

Как и в прошлой чеченской кампании, неплохо зарекомендовали себя ИМР, УР-77, ПТС-2, ПМП, МТУ, БМР. Именно использование УР-77 в населенных и опорных пунктах нередко предопределяло успех боя. Гусеничные минные заградители применялись для перевозки ВВ и СВ. Иногда, установив дополнительные огневые средства, в них перевозили и саперов.  

Опыт инженерного обеспечения в Чечне еще предстоит изучать и обобщать. Но уже сегодня многое из него следует использовать в обучении и воспитании специалистов наших войск.