В правовом отношении собственности на одной стороне находится собственник, а на другой все окружающие его лица, ибо всякий и каждый обязан воздерживаться от нарушений прав собственника. В понимании этого возможны ошибки двоякого характера. С одной стороны, неправильно понимать правовое отношение собственности таким образом, что участником его, обязанным лицом становится лишь тот, кто посягает на права собственника, кто нарушит их и к кому, в соответствии с этим, собственник может предъявить претензию. Субъективное право, безразлично, абсолютное или относительное, нельзя сводить к притязанию. У носителя права появляется возможность в предъявлении требований к обязанному лицу лишь при нарушении его права, при невыполнении обязанным лицом своих обязанностей, иногда – при угрозе нарушения[1, с. 142]. Это происходит и при самозащите – выполнении кредитором обязанности должника и т.п. Но это означает нарушение нормального хода дел, которое, по сравнению с общей массой течения дел, когда отсутствуют основания для правопритязания, осуществляющихся в гражданском обществе отношений, не так уж часто встречается. При таком взгляде оказалось бы, что во время нормального субъективного права не существует. Получилось бы, что правового отношения собственности нет до тех пор, пока право собственности не нарушено. Отсюда появляются представления о существовании субъективного права вне правоотношения, с чем трудно согласиться. В последнее время подобная позиция нашла отражение в работах К.И. Скловского. Так, он утверждает, что «во многих случаях право вполне успешно реализуется воздействием на тот или иной материальный … предмет без какого-либо участия иных лиц, которые в таком случае оказываются не обязанными…»[2, с. 78]. С таким методологическим подходом согласиться невозможно. Представляется, что стимулирующее и мотивационное влияние права вне правоотношения нереально ввиду отсутствия соответствующего механизма, например, субъективного права и субъективной обязанности. Праву, кроме собственно юридических функций не присущи неправовые функции. Воздействие права на общественные отношения как раз и исчерпывается правовой формой в рамках правового регулирования. Вот почему нормативное воздействие невозможно вне правоотношения.
С другой стороны, неправильно понимать правовое отношение собственности как отношение каждого собственника со всем населением страны. Пассивными участниками этого правоотношения являются лишь лица, которые имеют фактическую возможность нарушения прав собственника и обязаны воздерживаться от этих нарушений [3, с. 92].
Если одно лицо нарушило право собственности другого, то тут два лица, никакого третьего нет; представляется очевидным, что нарушитель права собственности и до нарушения не был третьим лицом. Третьи лица появляются в тех случаях, когда к рассматриваемому правоотношению примыкает еще какое-то правоотношение, участника которого, в отличие от сторон первого правоотношения, называют третьим лицом. Например, собственник передал во временное пользование вещь другому лицу, а то лицо ее потеряло и вещь оказалась во владении третьего лица, от которого вещь могут истребовать как собственник, так и временный владелец (второе лицо). Если же собственник непосредственно потребует вещь от незаконного владельца в правоотношении собственности на основании ст. 282 ГК, то третьим лицом окажется уже временный владелец, потерявший вещь.
Правовое отношение собственности считается односторонним. Обязанная сторона должна быть полностью пассивна – не нарушать прав собственника. В тех случаях, когда говорят об обязанностях окружающих что-то сделать по отношению к собственнику, имеет место уголовное или административное правоотношение. Поэтому содержание правоотношения собственности очерчивается только изложением прав собственника.
Если то, что может сделать собственник, охватывается владением, пользованием и распоряжением, то на эти действия при правовом регулировании собственник должен иметь соответственно субъективные права, право владения, право пользования и право распоряжения, составляющие содержание права собственности.
Взгляд на элементы собственности и права собственности в виде владения, пользования и распоряжения (соответственно права владения, пользования и распоряжения) является достаточно установившимся в экономической и юридической литературе. Когда говорят о праве собственности и тем самым исходят из наличия правового регулирования, то содержания собственности не может не отражать содержания собственности. Фактические действия, совершаемые собственником и без правового регулирования, получают правовую форму.
Ю.К.Толстой определяет экономические отношения собственности как совокупность владения, присвоения и распоряжения [4, с.153]. Он находит, что «пользование как экономическая категория совпадает с присвоением», хотя в другом месте усматривает в отношениях собственности «не только пользование и распоряжение средствами и продуктами производства, но и присвоение их», то есть различает пользование и присвоение. Что же касается права собственности, то Ю.К.Толстой по-прежнему указывает на правомочия владения, пользования и распоряжения, поясняя, что правомочия присвоения не может быть, потому что если оно не совпадает ни с распоряжением, ни с пользованием, то выступает как юридический факт, в результате которого право собственности только еще возникает [5, с. 187].
Как уже отмечалось, использование не может рассматриваться в качестве одного из элементов собственности, поскольку оно охватывает и пользование, и распоряжение.
Относительно присвоения понимание его, как известно, является различным. Во всяком случае, присвоение не может рассматриваться, в качестве одного из элементов собственности, потому что в одних случаях оно совпадает с пользованием, в других – с распоряжением, а когда не совпадает ни с тем, ни с другим, то лежит за пределами данного отношения собственности.
Поэтому следует признать, что элементами собственности являются владение, пользование и распоряжение, а элементами права собственности – права владения, пользования и распоряжения.
Владение на первый взгляд можно определить как фактическое господство лица над вещью. Такое определение не может быть принято, прежде всего потому, что понятие господства лица над вещью является нежелательным для правовой теории, рассматривающей отношения между людьми, а не отношения между людьми и вещами. Кроме того, говоря о господстве, нужно было бы еще сказать, в чем оно выражается, иначе применение этого определения оставляет все-таки неясным ответ на вопрос, существует в определенном случае владение, или нет.
Нельзя сводить владение к обладанию.
Таким образом, владение теснейше связано с пользованием. Тем не менее, владение может существовать и при отсутствии пользования. Для фактического владения важно возможность пользоваться вещью, независимо от того, пользуется ею владелец в настоящий момент или нет. Следовательно, владение существует во всех случаях, когда лицо имеет фактическую возможность пользоваться вещью. Наоборот, пользование, как правило, возможно,лишь при наличии владения, но не обязательно собственности. Пользование отделяется от владения лишь в тех случаях, когда предоставляется пользователю вещь, находящаяся во владении наймодателя (ст. 577 ГК).
Право владения означает наличие правового основания, означает наличие правовой охраны владения, возможности его защиты. Вопрос же о праве пользования разрешается в зависимости от характера юридического основания, лежащего в основе права владения. Так, право владения, принадлежащее собственнику или нанимателю, связано с их правом пользования вещью, а право владения, принадлежащее залогодержателю, хранителю или перевозчику, существует при отсутствии у этих лиц права пользования данной вещью.
Собственник всегда обладает правом владения и, как правило, осуществляет фактическое владение принадлежащими ему вещами. Однако фактическое владение не является необходимым для существования права владения. Право собственности, а следовательно и право владения, может возникнуть у приобретателя, в случаях, предусмотренных законом или договором, до передачи ему вещи (п. 2 ст. 224 ГК). Вещь может быть передана собственником во владение другого лица по договору найма, безвозмездного пользования имуществом, хранения, перевозки, комиссии, экспедиции, подряда — без передачи права собственности, с сохранением этого права в полном объеме за собственником, включая и правомочие владения, и с возникновением этого права у титульного владельца. Вещь может быть изъята у собственника помимо его воли в случаях, предусмотренных законом, с сохранением за ним права собственности (арест), вещь может быть изъята у собственника незаконно, наконец, собственник может временно оставить вещь вне места своего пребывания, не осуществлять фактического владения вещью без передачи ее другому лицу — во всех этих случаях собственник сохраняет право владения.
При правомерном изъятии вещи у собственника без лишения его права собственности право владения сохраняется за ним и одновременно возникает у лица, осуществляющего владение в силу закона или договора. В этой связи М.В.Самойлова справедливо считает, что передача собственником одного или нескольких принадлежащих ему правомочий вообще невозможна, как невозможно признание существования неполной собственности, неизвестной нашему законодательству. Передача правомочия означала бы тождественность правомочия собственника с одноименным правомочием несобственника, к которому оно перешло. Между тем в этом случае «право собственности на вещь временно усложняется наличием известного права на ту же вещь у контрагента по договору, что не лишает, однако, собственника его права в целом или правомочия владения в отдельности, а ограничивает осуществление права собственности. Отношения по поводу вещи, определяются теперь совокупностью нескольких правовых характеристик. В отношении одной и той же вещи оказываются сосуществующими два различных правомочия владения: владение собственника и договорного владельца. Через владение последнего осуществляет правомочие владения также и собственник» [6, с. 66].
Собственник не осуществляет фактического владения, но не теряет права владения, если остается собственником. Следует отметить, что собственник, временно лишившийся возможности использовать принадлежащие ему правомочия, не лишается их, а лишь временно ограничивается от них. Если вещь изъята у собственника помимо его воли, безразлично, правомерно (при аресте) или незаконно, то собственник не лишается правомочий; если же собственник передает владение нанимателю, то последний в это время является единственным титульным владельцем. Между тем одинаково, лишь ограничение правомочий, но не утрата их имеет место, как в случае ареста имущества, так и в случае предоставления имущества в пользование другому лицу. Поэтому следует признать, что «носитель права собственности использует свои правомочия самостоятельно и независимо от прав других лиц на эту вещь». Если другие лица имеют какие-либо права на ту же вещь, то ни собственник, ни эти лица не могут использовать свои права независимо друг от друга. Данное правило, например, распространяется на учреждения, финансируемые собственником.
В литературе имеется достаточно общих определений пользования. Удачным представляется определение, даваемое профессором Агарковым:
«Пользованием является употребление вещи для достижения тех или иных целей, в частности, для удовлетворения каких-либо потребностей, а также для извлечения доходов» [7, с. 41].
Близко к этому определение М.К. Васюнина: «Пользование означает фактическое применение объектов присвоения в соответствии с их назначением в качестве средств производства или предметов потребления, извлечение из них полезных свойств». Однако он не считает пользование «стороной или моментом собственности (как его считают в юридической литературе)». К сожалению, он почти так же определяет владение: «во-первых, фактическое использование работником (членом общества) объектов присвоения в процессе труда и, во-вторых, частичное присвоение результатов трудовой деятельности».
Пользование может выражаться в разнообразных действиях и бездействии.
Под распоряжением понимается совершение действий, влекущих за собою существенное изменение самой вещи (вплоть до перехода ее в иное состояние) либо ее правовой принадлежности, а также предполагающих возможность такой перемены. Такими действиями могут быть: отчуждение вещи, отказ от нее, залог, переработка, уничтожение и т. д. [8, с. 267-268].
Распоряжение и пользование тесно связаны между собою. Когда собственник сам осуществляет пользование и распоряжение, то вопрос о том, что относится к пользованию, а что к распоряжению, носит отвлеченный характер и практического значения не имеет. Если собственник, например, переделает свои часы из карманных в наручные или наоборот, то спор о том, что он осуществил в данном случае, пользование или распоряжение, носил бы схоластический характер. Но когда пользование предоставляется другому лицу, то практически важно установить, что охватывает одно понятие, а что другое. Если лицо имеет право пользоваться вещью, но не имеет права ею распоряжаться, то такие действия, как в приведенном примере, оно осуществлять не может [9, с. 274].
Пользование и распоряжение, подобно владению, могут быть связаны с правом собственности, могут быть осуществляемы на иных правовых основаниях, и могут встретиться такие случаи, когда пользование и распоряжение осуществляются без какого-либо правового основания, незаконно. Следовательно, пользование и распоряжение могут быть соединены с правом пользования и правом распоряжения и могут быть отделены от правомочий.
Д.Ф. Еремеев, видящий различие между фактическими действиями и их правовой формой, проводит однако это различие недостаточно четко. Он говорит, что следует «различать распоряжение в юридическом смысле (передача прав на имущество другому лицу) и в смысле фактическом (потребление) [10, с. 10]. Такое противопоставление проводить нельзя, и неудивительна, что дальше Д.Ф. Еремеев говорит, что и потребление носит правовой характер [11, с. 47]. Передача имущества представляет собою фактическое действие, распоряжение, а передача прав на имущество — действие юридическое, осуществление права на распоряжение. Потребление носит фактический характер, но оно влечет за собою исчезновение объекта права и потому имеет юридическое значение.
Собственник осуществляет пользование и распоряжение на правовом основании, он имеет право пользования и право распоряжения, входящие необходимыми составными элементами в право собственности.
Владение не является ведущим признаком собственности [12, с. 63]. Во-первых, собственником можно стать, не получив вещи во владение и в дальнейшем не владея ею. Во-вторых, владельцами признаются и не собственники, также нередко не владеющие вещью.
Для каких целей, удовлетворения каких потребностей осуществляются пользование и распоряжение – это решается самим собственником. Характер и границы осуществления права собственности определяются принципами права, важнейшими из которых являются принципы разумности и добросовестности.
Возможно предоставление собственником принадлежащих ему вещей в пользование другим лицам. Предоставляя вещь в пользование другому лицу, собственник предоставляет ему тем самым и право пользования данной вещью, сохраняя за собой право собственности и лишь ограничивая свои правомочия. В этом отношении не имеет значения, предоставляется ли вещь другому лицу в пользование за плату или бесплатно. Ни в том, ни в другом случае получатель не становится собственником предоставленной ему в пользование вещи. Среди них А.И. Смирнов, отстаивающий взвешенную точку зрения. По его мнению, «прямая рецепция конструкции двойственной собственности из системы общего права, скорее всего, невозможна. Но существует вполне успешный опыт заимствования модифицированных трастовых конструкций стран континентального права. Эти конструкции облекаются в форму либо уже известных моделей учреждения и фонда, либо при помощи создания новых, например, модели трастового предприятия... Вполне достойный пример для подражания и, главное, не требующий в рамках российского права существенного изменения законодательства» [13, с.61].
|